Лев (Леон) Самойлович Бакст

К 155-летию со Дня рождения художника 8 (27) февраля

«Необходимо сказать, что Бакст восхитительный, талантливый человек, с богатой фантазией и в высшей степени забавный и смешной, часто помимо воли» - из воспоминаний Нувеля В.Ф.

«Удивительный художник-декоратор огромного вкуса, бесконечного воображения» - А. Остроумова – Лебедева.

ОСЛЕПИТЕЛЬНЫЙ БАКСТ

Л. Бакст Автопортрет, 1893

Мастер, опередивший свое время. Великий художник русского модерна. Прекрасный рисовальщик, тонкий живописец, непревзойдённый мастер линии. К началу 20-х годов имя этого художника звучало в Париже как самое парижское из всех имен. Это имя притягивало в театр и заставляло мчаться на премьеры. И многим было неведомо, что имя это принадлежит выходцу из России.

Лев родился в Гродно в 1866 году, в семье гродненского талмудиста, но все его детство и юность прошли в Петербурге, четыре года он проучился в Академии Художеств, откуда был отчислен после представления на экзамене картины «Оплакивание Христа», с формулировкой: «за слишком реалистическое изображение». Не особо опечалившись, Бакст покидает стены Академии и в 1898 становится участником творческого объединения «Мир искусства», где занимается художественной частью одноименного журнала. Блестяще разбираясь в истории искусств, этот многогранный мастер в 1890 начинает сотрудничество с антрепренёром Сергеем Дягилевым, являясь его правой рукой в «Русских сезонах». Декорации Бакста к многочисленным парижским спектаклям становятся визитной карточкой выступлений русских артистов. Оформляя грандиозные декорации, художнику удается виртуозно перерабатывать все новаторские тенденции, за что его начинают называть «душой и кораблем русских сезонов». Не лишним будет сказать, что еще при жизни (что бывает не часто) Лев Бакст был признан великолепным портретистом. Люди, которых писал Бакст, индивидуальны и по духовной наполненности, и по строю душевной жизни, и по творческому труду. Одна из вершин портретного искусства художника - «Портрет Дягилева с няней» (1906) Бакст создал сложнейший образ чрезвычайно деликатными изобразительными приемами: полунамеками, полуакцентами, сумев отразить сотканный из противоречий характер великого Дягилева. Баксту оказалось по силам соединить в одном портрете прошлое, настоящее, будущее гениального импресарио.

В мир искусства Бакст вошел признанным художником – универсалом, одинаково владеющим цветом и линией, большими форматами и миниатюрами, портретной, живописной и книжной графики. Однако вскоре он отдал все свои таланты основному призванию – театру. Его склонность к декоративности особенно явно прослеживается в сценических работах. Седьмым чувством талантливого мастера он сумел осознать театр как новое ведущее искусство современности, где синтезируются живопись, музыка, танец и слово. Идеальной площадкой для этих видов искусства и стала театральная сцена. Ранее декорации и костюмы танцовщиков не несли такой важной нагрузки, которую определил им Бакст.

Одна из первых постановок (балет «Клеопатра») принесла огромную популярность. Все были поражены способностью Бакста уловить грандиозную и священную красоту Египта.

В 1910 Париж был очарован декоративно – сценическим шедевром «Шехеразада». Во всех балетах художника главным средством стал цвет. Бакст изобразил клеевыми красками на заднике в «Шехеразаде» пологи, подушки, диваны, покрытые вязью восточного орнамента. Прозрачные покровы тел артистов тоже были украшены узорами по эскизам Бакста. Яркие пятна костюмов главных действующих лиц на фоне переливающихся красок пульсировали и производили на публику гипнотических эффект. Его новый стиль восприняли законодатели парижской, а по сути мировой моды.

Парижские модницы взяли на вооружение разрезы на платьях, цветные парики, шаровары, тюрбаны. Максимилиан Волошин писал, что Бакст смог ухватить нерв Парижа, который правит модой. Леон и сам любил красивые костюмы, имел коллекцию галстуков: «Когда я покупаю новый костюм или галстук, мне кажется, что начинается новая жизнь». Будучи большим модником, читал лекции и писал статьи о моде. Скорость, с которой идеи художника уходили в народ, поражали самого художника. Он успешно сотрудничает с домами мод: Домом Пакен и Поля Пуаре. Петров-Водкин в своих мемуарах писал: «Бакст одевал Париж плотоядными восточными шелками».

В 1922 году художник уезжает в Америку, где с успехом читает лекции по моде. Знакомится в 1924 с промышленным магнатом Артуром Селигом и начинает создавать эскизы тканей для его Нью-Йоркской шелковой мануфактуры. Позже идеи Бакста реализуются в промышленных масштабах.

Его картины рассеяны по музеям всего мира и лишь некоторые хранятся в музее им. Бахрушина в Москве и Русском музее, в Музее театрального искусства.

В псковском собрании представлена одна работа Л. Бакста – «Оливковая роща в горах» (1903-04)

Леон Бакст "Оливковая роща" (1903-04) Псковский музей

Слева внизу: Л. Бакстъ (маслом по сырому, в слое)

На обороте, на подрамнике карандашом (до реставрации): «Оливковая роща в горах» Л. Бакста (Ментонъ по инв. Оп. ГРМ) и наклейка: «Выставка «Союз русских художников».

Весна 1903 года — время путешествия Бакста по Италии и югу Франции. В это время он жил в курортном городке Ментон, в тридцати километрах от Ниццы, и, по утверждению его биографов, стремился запечатлеть те места, которые ему предстояло воссоздать на сцене. Наброски были использованы при подготовке декораций к постановке «Эдип в Колоне», о чем художник пишет Л. Гриценко 25 июня 1903: «Эдип подвигается, Любочка, каких я там скал наворотил! Все в устрашенном виде Ментонские горы и оливки на «греческом» масле!!!... Ты видишь, как в голове художника твоего переварился материал Ментонский» / Лев Бакст. Моя душа открыта. М., 2012. Кн. 2, с. 265.

Написанное маслом полотно числится в Псковской картинной галерее с 1930 года, когда оно было передано в музей из Русского музея. Оливковые рощи были излюбленной темой Л. Бакста. Будучи в путешествии, он совершал многочисленные наброски оливковых рощ, наблюдая за солнечным светом, падающим на серебристые кроны древних деревьев. Художник постоянно делал авторские пометки на листах с изображением олив, записывая: «Оливки при ветре серебро по контуру». (Путешествие по Греции с В. Серовым в 1907) И.Н. Пружан. Л.С. Бакст. М., 1975, с. 214.)

Панорамный пейзаж оливковой рощи на картине из собрания музея, будто увиденный художником сверху. Произведение пленяет изысканным колоритом, построенным на сложных цветовых отношениях, объединенных мягким серебристым тоном. Жемчужно-перламутровые серо-голубые деревья словно подернуты дымкой разряженного воздуха. Реальный в основе своей пейзаж, переработанный в соответствии с принципами стиля модерн, приобретает здесь новое качество и воспринимается изысканным декоративным узором. Вместе с тем, ощутимо устремление мастера к декоративно-монументальной трактовке художественного полотна, славящего красоту и величие мира.