Анатолий Тимофеевич Зверев

К 90-летию со Дня рождения Анатолия Тимофеевича Зверева 3 ноября 1931 года

ЗВЕРЕВ АНАТОЛИЙ ТИМОФЕЕВИЧ (1931–1986)

НЕСЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА

Анатолий Тимофеевич Зверев

Анатолий Тимофеевич Зверев родился в Москве и был седьмым ребенком в семье. Его отец, инвалид Гражданской войны, работал бухгалтером, мать – разнорабочей. Навыки рисования получил у художника-графика Н.В. Синицына, ученика А.П. Остроумовой-Лебедевой. Окончив ремесленное училище по специальности маляр-альфрейщик, работал в Доме пионеров, а затем в парке «Сокольники», неподалеку от дома.

В 1954 г., после восьми месяцев службы на флоте, он поступил в Московское областное художественное училище памяти 1905 г., откуда вскоре был отчислен с формулировками «за богемно-анархическое поведение» и «из-за внешнего вида». Недостатки образования восполнял самообразованием. Вел образ жизни бездомного, ночевал у друзей. Несмотря на то, что многие из них искренне его любили, в течение всей своей недолгой жизни оставался одиноким и неприкаянным.

В 1956–1962 гг. Зверев был участником квартирных выставок, открывавшихся то тут, то там по Москве как реакция на культурную цензуру. В 1957 г. жюри VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве, председателем которого был Давид Альваро Сикейрос, на конкурсе Международной мастерской пластических искусств присудило ему Золотую медаль. Вместе с ней всемирно известный мексиканский художник передал Звереву свой личный мастихин. В 1965 г. состоялась первая зарубежная выставка Зверева в парижской галерее Motte.

Фантастически одаренный человек, по выражению Паолы Волковой, «гений с магическим кристаллом внутри», он проявил себя во многом: писал стихи и поэмы, сочинял трактаты, занимался скульптурой. Однако феномен его раскрылся прежде в формах мгновенного спонтанного рисунка, часто сделанного из любых оказавшихся под рукой материалов. «Настоящий художник, даже если у него нет красок, должен уметь рисовать кусочком земли или глины» – говорил он. А на скептические замечания о том, что подобные материалы недолговечны, отвечал: «Детуля, не волнуйся, что надо – отвалится, а что надо – останется». Механизм его уникального дара, противоречащего всем существующим канонам, остается не разгаданным, а атрибуция подлинности по принятым меркам – невозможной. Подделка «под Зверева» проблематична, ибо его рисунки – это нечто большее, чем маэстрия самого высокого класса. Единственно реальным суждением по поводу авторства его работ остается так называемое «знаточество» - мнение маститых коллекционеров с «насмотренным» глазом.

Кульминацией творчества Зверева стал конец 1950-х – начало1960-х гг., когда его работы воплощали дух свободы и независимости в российском искусстве. Среди художников своего поколения он выделялся тем, что не вписывался ни в одну из сложившихся там общностей, в том числе и в пространстве «левой» культуры. Общее число созданного им превышает 30 тысяч работ. Основная масса его картин и рисунков оказалась в руках российских и зарубежных коллекционеров.

При жизни широкому кругу зрителей Зверев был практически неизвестен. В числе музеев, где ныне представлено его творчество, Государственная Третьяковская галерея, Государственный Русский музей, Московский музей современного искусства, Музей актуального искусства (Москва), Государственный исторический музей (Москва), Музей современного искусства (Нью-Йорк). В 2013 году в Москве был открыт частный музей Анатолия Зверева (AZ).

После смерти А.Т. Зверева его работы приобрели ажиотажную рыночную стоимость. Поэтому музей областного масштаба, подобный Псковскому, и мечтать не мог о приобретении работ такого художника. Однако, здесь помог «его величество случай», о котором расскажем чуть ниже.

А.Т. Зверев «Христос». 1975 г. Бумага, акварель, уголь (собрание ПИОМЗ)

Две подписные датированные акварели А.Т. Зверева поступили в фонды Псковского музея в 1996 г. из одного источника. В первой из них, получившей название «Христос» (1975 г.), художник использует необычное сочетание материалов: нежная, мерцающая, сиреневато-золотистая акварель фона перекрывается острыми, «скрежещущими» движениями обломка угля. Из цепочек быстрых зигзагов и линий слагается угловатое, склоненное вниз лицо, по форме тяготеющее к треугольнику. Прямой тонкий нос, полуопущенные веки, небольшая борода, длинные пряди волос вокруг головы, кротость в выражении лица – все это не противоречит известным нам вариантам иконографии Христа.

Однако этот первоначально безымянный рисунок может ассоциироваться также и с каким-то иным образом, скажем, Дон-Кихота. Быть может, автор оставил на своем загадочном листе какую-нибудь подсказку? Внимательно всматриваясь в хаотичные, казалось бы, росчерки линий, заполняющие свободное пространство листа, замечаем в правом нижнем его сегменте, ниже цифры 75 и авторских инициалов «ЗА» – подобие буквы «Х», зрительно «тянущую» за собой линии, образующие букву «В». Эти буквы в совокупности с тремя треугольниками над головой изображенного часто встречаются в церковной символике.

А.Т. Зверев «Женский портрет». 1976 г. Бумага, акварель (собрание ПИОМЗ)

Второй акварельный лист Зверева, обладателем которого стал Псковский музей, «Женский портрет», относящийся к тому же времени, что и предыдущий, удивителен по красоте. В его левом верхнем углу ясно читаются знакомые инициалы: А. З. Весь лист занимает расположенная по диагонали голова женщины. На ее нежно-золотистом лице выделяются темные в зеленом обрамлении глаза, плотно сжатые алые губы. Легкие пепельные волосы откинутой головы мягко растворяются в неясных полосах фона. Несмотря на тень удрученности, лицо остается прекрасным. Не исключено, что этот образ, рожденный почти мгновенным росчерком кисти, связан со знаменитой музой Зверева – Оксаной Асеевой, вдовой поэта Николая Асеева.

А. Зверев и О. Асеева

В заключении поясним как в 1996 г. областной музей города Пскова стал обладателем работ столь раритетного художника. Намного раньше, еще в 1970-х – 1980-х гг., музей активно собирал в своих фондах работы наивных художников, которых в те годы было на Псковской земле достаточно много. Это позволило позднее, уже в начале 21 в., открыть в палатах Меньшиковых Галерею наивного искусства, к сожалению, ныне не существующую. Среди представленных там девяти авторов выделялся Н.А. Комолов (1925–1983). Псковский музей к этому моменту обладал самой большой коллекцией работ этого замечательного художника, снискавшего заслуженную известность среди любителей и собирателей «наива». Одним из них был москвич Владимир Алексеевич Мороз. Известный художник, коллекционер и издатель, чья незаурядная личность заслуживает отдельного рассказа, он буквально «заболел» Комоловым и, заручившись поддержкой авторитетных людей – автора повести о Комолове писателя Алины Чадаевой (Москва), московского искусствоведа Ксении Богемской, а также нашего уважаемого критика и писателя Валентина Курбатова, стал атаковать Псковский музей предложением обмена работ Комолова на произведения других авторов. В.А. Мороз был буквально одержим благородной идеей сформировать передвижной «Музей русской народной живописи», куда входили бы лучшие «наивы» России, и популяризировать его в странах Европы. Через некоторое время обмен нескольких работ, не входивших тогда в основной музейный фонд, с разрешения Министерства культуры состоялся: все лучшие работы Комолова (40 единиц) остались в наших фондах, а 8 единиц из числа ранних или близких вариантов были переданы в частный «Музей русской народной живописи» В.А. Мороза. В обмен на них из предложенных вариантов обмена коллегиально было решено избрать две акварели А.Т. Зверева, которые В.А. Мороз специально для этой цели приобрел (или, возможно, выменял) в другой, безупречно надежной, по его утверждению, московской коллекции. Кроме того, этот московский «фанат» Комолова на свои средства издал для музея в петербургском издательстве «Арс» прекрасно иллюстрированный альбом-каталог всех его псковских работ.

Так, волею обстоятельств, соприкоснулись судьбы двух незаурядных художников из совершенно разных миров – двух современников, объединенных лишь матушкой-Россией – и степенью «фантастического дарования, вложенного в необузданную натуру».