Открытие выставки «Призрак водопада» Ильи Сёмина. Фоторепортаж

Визуальная формула гибридного пространства русской тоски*

Илья Сёмин – галерист, куратор многочисленных выставок, издатель, иллюстратор, организатор и участник многих фестивалей, в том числе и в интернет-пространстве. И просто самобытный, дерзкий, постоянно находящийся в движении художник. В поиске новых смыслов он работает с множеством памятных знаков и исторических ассоциаций.

Илья исследует грани жизни, натыкаясь на острые края, проходя сквозь ускользающее время, соприкасаясь с материей и ощущая потоки жизни.
Он хорошо чувствует цветовые гармонии. Многие из его работ могли бы стать витражами, а проходящий сквозь них свет придал бы новое звучание уже однажды найденным образам.

Любому художнику необходим собеседник, однако Илье Семину важен также диалог с самим собой, как механизм возврата в прошлое или прыжок в будущее. Такой самоанализ мотивирует зрителя для выстраивания его собственных ассоциаций и воспоминаний.

Представленные произведения тематически очень разные, они сменяют друг друга, как кадры фильма: ностальгия воспоминаний и прогнозы возможных шагов в перспективу жизни. Взаимодействуя, они усиливают смысловое участие, и при этом не исключают иронию и самоиронию.

Каждая из работ автора – иллюстрированный рассказ об уже прошедших мгновениях и жизненных перипетиях, будь то детские мечты или юношеские иллюзии, разочарования стремительно бегущих лет или трепетное размышление о невозможности возврата.

Когда-то Илья Семин сказал: «Художник – существо ранимое, обидчивое и нужное». Его автопортреты, соединяя романтическое и сюрреалистическое, представляют познающую себя индивидуальность. Неслучайно лица прописаны только в них (в остальных же картинах они довольно условны, но вместе с тем эмоционально насыщены, возводя безликость в ранг обобщенного знака). Так происходит в серии «Автопортреты», 2004.

Автопортреты, 2004

В «Искушении» человеческие чувства выражаются без передачи конкретных черт и деталей. Заполненные фантазиями измятые текучие формы, возможно, вызовут ассоциации с творчеством Фрэнсиса Бэкона – мастера английской фигуративной живописи; те же искаженные вытянутые силуэты, заключенные в геометрическое пространство.

Красочные цветовые сочетания, застывшие в состоянии внутреннего диалога, тяготеют к лаконичности. В «Прогулке по Запсковью» (1999) мы видим автопортрет художника с огромным любящим сердцем, который окружен панорамой изломанных столетиями мозаичных архитектурных форм. Геометрия храмов в лабиринтах неизведанного, так и непознанного за века города коррелирует с ренессансным образом самого художника.

А в «Мираже» (2004) просто знакомое лицо автора с напряженным взглядом ищущего и думающего человека.

Семин свободен в использовании цвета, для него он полноправный участник творчества. Но при всей свободе цвета, он весьма лаконичен, и каждый из оттенков четко на своем месте. Не отрицая колористическую глубину и красоту, цвета сохраняют свою несломленную индивидуальность и гармонию.

Чувство цвета и умение найти созвучие и согласие красок – одно из главных средств Ильи Семина. Точно найденный цвет на холстах художника может действовать или умиротворяюще, успокаивая перламутровым мерцанием кожи и волнующей мягкой плотью на фоне ярких райских плодов («Ева. Гнездо», 2019), или раздражать скрежетом сочетаний, вызывая тревогу («Красная натура», 2013).

«Красные чемоданы» (2017) – картина, где художник работает не столько линией, сколько цветом. Пустая комната, мощные, дерзкие, красные, нагло-яркие чемоданы постепенно передвигаются за границы холста, акцентируя внимание на себе. Контрастные и напряженные цвета не мешают друг другу.

О только что присутствующем человеке напоминают оставленные на полу сигареты и бутылка. Но он еще где-то здесь; его присутствие все еще освещает небольшую часть ковра. Но исчезнут горящие завораживающим цветом чемоданы, – и останется мертвый остов комнаты, выключится свет – и единственный след угаснет, покрывшись пылью воспоминаний о неосуществленном.

«Красные чемоданы», 2017

Художник исследует действительность, оказавшись в предложенных обстоятельствах; он ищет пути ее представления в новых образах. Его главный персонаж – человеческая жизнь, с ее многочисленными предложенными ролями.

Герой оказывается в ситуации, когда постоянно и кардинально меняющийся мир отсечен. Происходящее на холсте начинает восприниматься как стихийно возникший перформанс, подразумевающий какое-то развитие и движение.

Начало этому движению вперед, конечно, – детские воспоминания, изящные, полупрозрачные по колориту, с ассоциациями легкого музыкального звучания («Мальчик» 2019). Трогательная история о давно умчавшихся днях, когда «деревья были большими», а небо синим, мечты еще оставались нежными, светлыми и не разбивались своей тяжестью о жизненные тучи.

«Мальчик», 2019

Некоторые работы Ильи Семина достаточно провокационны. В его картины необходимо вглядываться, не спешить фотографировать их для социальных сетей, а постоять, проникая в пластический мир картины, увидеть плавно идущую линию, объединяющую цвет и форму. Автор часто пишет тело, то вытягивает его, искажая, то заключает в геометрические фигуры, ограничивая.

В серии «Новое платье», 2015 зритель невольно видит себя, свое вечное желание облачиться в новую кожу, возлагая на нее много надежд и исключая возможность превращения ее в шагреневую. Здесь особенно великолепна плавно скользящая линия, изящно и кокетливо рисующая силуэт.

Первая в серии – почти аппликационная работа с условным изображением, перевернутым в пространстве; мечты ли, воспоминания захлестнули и перевернули мир с ног на голову. Нарушены все законы, даже основательно выставленные туфли готовы то ли рвануть вперед, навстречу новому, то ли умчаться от прошлого.

Вторая – примеряющая платье основательная женщина, прочно стоящая на вбитых в пол как гвоздями каблучках, знающая, как все должно быть устроено в жизни. Изящная линия, очерчивая мягкие формы фигуры, не дает усомниться в приближающемся мгновении, которое все изменит, как только героиня наденет платье. Все войдет в свои рамки – исчезнет миг свободы, раскрепощения и полета, она станет совсем другой.

Третья картина – обувь, скинутая наспех и поставленная вкривь, под стать нервно изломанным формам экзальтированной женщины с порывистыми и резкими движениями. Так почти пунктирно и ненароком зритель подсмотрел три жизни, три характера.

А сколько тайн и неразгаданных событий хранит пугающий и завораживающий своей мощью и хрупкостью город-призрак («Призрак. Город», 2015), заманивая в лабиринты поворотов и подворотен. Разные эпохи, тревоги, времена; гигантские призраки мегаполисов, питающиеся страхом; теряющиеся в туннелях улиц прохожие, блуждающие и не теряющие надежды обрести нить Ариадны.

«Призрак. Город», 2015

Поглощающие и манящие пространства все глубже затягивают в неизведанное – то ли утраченного, то ли навязчиво возникающего, острыми гранями мешают промчаться напрямую, не задевая углов. «Псков. Зодчество. Сараи», 2018. Осколочные грани старого города; два человека как декоративные элементы флюгера; доминирующий ключ с возможностью открыть, постичь и сохранить загадки, находки, традицию.

«Псков. Зодчество. Сараи», 2018

Скользящая лента времени соединила французскую богему и поп-арт («Тамбурин и чипсы», 2011). От тамбурина, дребезжащего со времен художников Монмартра, до банок Энди Уорхола ничего не изменилось –пространство времени все так же зыбко и нечетко; оно ускользает и увлекает в свой бурный поток легион лиц, тел, судеб и историй.

«Тамбурин и чипсы», 2011

Подчеркнуто последователен и упорядочен триптих «Искусство и натура. (Проклятый город)», 2017. Жизненный конструктор соединяет радость начала пути, надежды, огражденные забором, и пригвожденные мечтания, с повергнутым и вернувшимся в состояние зародыша героем. Грани разбившихся стен; рама, будто окно безликого дома – не вырваться, не умчаться, границу плоскости не переступить. Под пафосом и парадностью ушедших эпох накрывает отчаянье и безысходность. Любой винтик обрушит карточный дом; время и обстоятельства деформируют человека из-за невозможности ничего изменить в прошлом.

Триптих «Искусство и натура. (Проклятый город)», 2017

Постоянный поиск вынуждает к новым способам выражения. Есть место иронии и юмору, перерастающим в сарказм («В выставочном зале», 2012).

В течение всего 2020 года художник работал над монументальным полотном «Призрак водопада. (Самоизоляция)». Эта картина иллюстрирует наше время, бесцеремонно изменившее привычный ритм и без того неспокойного существования. Отдельные фрагменты, сложенные из обрывков когда-то увиденного, услышанного и давно забытого, наполнены разными эмоциями.

«Призрак водопада. (Самоизоляция)»

Предложенные истории, как сменяющиеся слайды, собраны в единую сеть, которую можно разрезать лишь острым ножом, так как любая попытка выбраться из пут становится тщетной. Границы происходящего не определены, не заканчиваются даже за пределами холста, отправляя зрителя в пугающую бесконечность, где будут продолжать умножаться образы, обрастая новыми ассоциациями и фантазиями, меняя первоначальное восприятие.

При беглом взгляде понять происходящее не просто. Легкость и расслабленность женских ног отвлекает внимание от многочисленных острых граней и углов застывшей стеклом воды. Медленно ползущее время подобно улитке, отмеряющей минуты, часы и дни почти остановившегося движения.

Все повествование собрано из фрагментов и осколков воспоминаний и ожиданий неспешного спокойного времени, привычно и тихо плывущего, как рыбак в лодке, или взорвавшихся брызг, мгновенно меняющих умиротворенный настрой. Картина требует неоднократного и детального изучения, и постепенно фрагменты начинают соединяться в единый собранный мастером пазл. Призрак водопада у каждого свой.

Эта метафора вполне могла бы стать характеристикой периода странного времени. Нам не дано увидеть призрак, но призрачное существование, не подвластное ни логике, ни привычному течению бытия, открывает широкие возможности художнику для поиска новых образов и творческих воплощений.

Реакция зрителя может быть разной – от полного неприятия и отторжения до безоговорочного восхищения. Но человека думающего творения Ильи Семина точноне оставят равнодушным.

Текст: Алексеева О.А., зав. художественным отделом Псковского музея-заповедника.

*авторский заголовок «Визуальная формула русской тоски» художник Илья Семин дополнил словосочетанием «гибридное пространство».